Вид на Кету с кордона. Взгляд направо... ...и налево Юрий Борисович Меркурьев Кордон

Чтобы хоть как-то отблагодарить хозяина за прием, обильный ужин, а также за то, о чем речь впереди, мы завербовались грузчиками, как и на кордоне Крашевского. Только теперь работенка была посерьезней, чем "детские грыбочки". Перетаскивали тонкие и толстые доски и листы гофрированного железа. Лера, освобожденная от пауэрлифтинга, приготовила изумительный плов. При всем уважении к ней лично - мне кажется, она слукавила, что это блюдо готовила... впервые в жизни!

Было бы обидно, если бы столь оригинальная дневка была бы омрачена дождем, изрядно надоевшим нам за прошедшие два дня. И опять повезло: солнце, умеренный ветер, утром 15°, днем 18°, вода 11°. Аркадий и Антон вновь совершили омовение.

В разговорах с Меркурьевым не могла не зайти речь о Крашевском. Юрий наблюдал камлание, где Олег выступил в роли ассистента шамана. Воспроизводить сам поистине удивительный рассказ бессмысленно - к читателю он дойдет через вторые руки, а вторые руки - это как мясо второй свежести. Однако даже будучи полностью уверенными в искренности Юрия, мы вряд ли до конца поверили в его рассказ.

В какой-то момент разговора о Крашевском Юрий вдруг прервал сам себя и торопливо перешел на другую тему. Можно, конечно, выдвинуть ряд версий такого отношения к этому загадочному человеку, но зачем, если они так версиями и останутся?

Егерь оказался более словоохотлив, рассказывая о других непонятных и мистических происшествиях, связанных с шаманскими культами. Суть сводилась к следующему: если на Путоране вы обнаружите некое рукотворное сооружение странного назначения, ни в коем случае не стоит причинять ему вред, лучше даже не прикасаться к нему, а еще разумнее - держаться подальше. Речь идет о нартах, о сооружениях из жердей, шалашах и тому подобном. С указанием имен, дат и мест Юрий привел примеры, когда легкомысленное отношение к обычаям местных народов заканчивалось весьма плачевно.

Роммель рассказал ему о ножнах, найденных на Ильинской. Вполне возможно, история их появления примитивна - рыбак или охотник отдыхал в этом месте, повесил ножны на дерево и забыл или не смог найти. А возможно, в этом крылся какой-нибудь сакральный смысл, который мы не смогли разгадать.

Меркурьев, правда, тоже не решился четко объяснить происхождение этого предмета. Однако с присущей ему осторожностью намекнул, что брать его не стоило.

Вспомним события недельной давности. Чудная погода, купание, до конца пешки рукой подать. Потом мы прикасаемся к чему-то, имеющему, возможно, отношение к оккультным символам. И через несколько часов вляпываемся в этот долбаный ольховник. Послушаешь Меркурьева, так невольно и параллель проведешь. Ведь в шаманизме явно куда больше смысла, чем просто пляски вокруг костра и битье в бубен. Сможет ли кто-то доказать или опровергнуть связь между ножнами и последующими неприятностями?

Днем Лера напросилась на участие в деле, с которым она познакомилась еще в весеннем походе, на Собачьем озере, а именно - на выемку сетей. Улов, впрочем, как всегда, оказался богатым: бездна хариусов, несколько сигов, гольцов и налимов. Надо сказать, что хариуса, кормильца нашего, местные рыбаки и Юрий в частности вообще за рыбу не считают и "отдают медведям", то есть попросту выбрасывают. Более того, налима они используют в качестве наживки, как бычка какого. Тем не менее, вечером нам удалось отведать воспетой Чеховым "налимьей печени".

Пять человек организовали конвейер по чистке рыбы. Ее было не много, а очень много. Достаточно сказать, что только икра и молоки заняли две миски с горкой. Рыбу мы засолили, забили ей герму и по настоянию Юрия взяли с собой. И это не считая полного котелка сагудая. Мало того, чуть ли не насильно нам были вручены две буханки хлеба, лук, по две банки сгущенки и тушенки.

Грубо говоря, весь этот день мы ждали у моря погоды. Юрий предсказал, что ближе к ночи ветер должен утихнуть, но предупредил, что при встречном никуда не пойдет. И вновь повезло - к десяти вечера ветер существенно умерил силу.

Одевшись потеплее, мы привязали к раме галеры буксирный трос и в 23:15 отплыли. Катером управляли Юрий и Максим. Один раз в моторе возникли какие-то неполадки, но Меркурьев их быстро устранил.

При движении было три главных проблемы: холод, сырость и невозможность справить естественные надобности цивилизованным способом. За 4 часа буксировки только Коля не подчинился позывам внутреннего будильника. Остальные выполняли гимнастические упражнения, поскольку справить нужду с катамарана, да еще движущегося - задача не из простых. Занятно, что каждый из экипажа "Кулера" придумал свой, особый способ. К примеру, Андрей при этом попросил Толю упереть ему весло в спину. Выглядело это довольно забавно. А уж что вытворяла Лера... Не издать ли нам в соавторстве учебное пособие для водников?

В три ночи Юрий решил, что в роли большой черепахи покатал львенка достаточно. Прошли мы 36 км, что приблизительно соответствует полуторадневной норме (без учета ветра).

Мы набрали плавника и на скорую руку вскипятили чайку. Почему-то, находясь в неподвижности на борту галеры, мы не ощущали холод так остро, как после высадки. Хотя было всего-то 13°!

Попив с нами чаю, Юрий с Максимом двинулись в обратный путь.

Итак - Юрий Борисович Меркурьев потратил на нас уйму времени, до отвала накормил, дал в путь харчей, да в довершение сжег пропасть бензина, доставляя девятерых бездельников туда, куда они и сами бы доплыли. Думаете, он соскучился по общению? Но ведь на его кордоне живет много людей, а еще больше бывает там наездами. Излишне упоминать, что он не взял за все это ни копейки и даже обиделся, когда мы попытались хоть как-то компенсировать его хлопоты.

Вы в это верите? И я бы не поверил, если бы мне рассказали. Но все это правда, и Юрий Меркурьев вовсе не сказочный персонаж, а человек из плоти и крови. Просто мы уже слишком испорчены миром, где нельзя и чихнуть бесплатно, где стало нормой искать выгоду даже в таких святых делах, как простые человеческие отношения, доброта и гостеприимство.

Странно, что такие люди еще живут на нашей грешной Земле. Мне казалось, что они давно вымерли, как мамонты.