Коптим рыбу

(Пишу "день двадцать третий" и испытываю ужас - неужели я столько выдержал?! Уже лет двадцать ни один мой поход не длился больше трех недель!)

Накануне Меркурьев зачалился в том месте, которое ему показалось подходящим, так что ничего удивительного в том, что для лагеря оно было малопригодно: неровно, сыро и некрасиво. Впрочем, выбирать не приходилось.

Отбой случился в пять утра, поэтому подъем отложили до полудня. Температура 14°, солнце и слабый встречный ветер. Через 50 минут после начала движения зачалились близ "Экологического объекта Огонек-2", который Юрий называл просто "Огоньковской избой". Обычный дом барачного типа, заброшенный и запущенный, как и другие многочисленные избы в этой части Кеты.

Гребли по слабому встречному ветру до восьми вечера, когда ветер сначала стих ненадолго, а потом стал сменяться попутным. Воодушевленные, мы воздвигли парус и некоторое время действительно неслись с крейсерской скоростью. Но ветер относил нас левее, чем нам было нужно, то есть в открытое море, поэтому вскоре мы свернули парус и стали выгребать к правому берегу. Ветер между тем крепчал, волна нагуливалась и весьма чувствительно била в правую скулу галеры. Вскоре мы перестали доворачивать налево и пошли к берегу уже по кратчайшему пути.

Берег, на котором мы собирались лишь перетоптаться, оказался, наверное, самым симпатичным на нашем пути. Чистенький лес, а между лиственницами уютные травянистые полянки. Зайдя в лес по нужде, каждый вынес по десятку грибов - они росли буквально на каждом шагу. Видимо, и этот факт сыграл свою роль - Роммель принял решение об установке лагеря в наилучшем, на тот момент, месте за весь поход. Часы показывали 23:00, градусник - 13°.

Грибов было действительно много, и на их чистку были рекрутированы все свободные от других дел. Аркадий единолично обеспечивал жарку на противне. Одновременно коптилась меркурьевская рыба - Саша повесил ее в дыму костра, а после ужина Коля наломал ольховых веточек и бросил в костер - ведь классическое копчение рыбы происходит исключительно на ольхе!