Сарайный беловодинг Обед Первая лиственница Водопад в ущелье Кардан Грот Пещеры Общий вид Мыса. Подробности здесь.

Вопреки ожиданиям, начало каньона мало что изменило как в природе самих препятствий, так и в технике их преодоления. Разве что появились прижимы, об один из которых были здорово погнуты обе трубы. "Лишние люди" - Коля, я и Лера (правда, в какой-то момент она поменялась с Толей) - шли по берегу, обеспечивая фото- и видеосъемку. Верх каньона покрыт крупными камнями, изредка, в местах впадения ручьев, встречаются болотца. Появились первые лиственницы, пока одиночные. Любуюсь на них, как на красивых девушек: шутка ли - целую неделю не видел ни одного дерева!

О медвежьих и парнокопытных следах упоминаю в последний раз: не было дня, чтобы мы не видели тех и других.

Около половины второго я ушел несколько дальше, чем следовало. Немудрено - каньон уже достаточно глубок и извилист, и далеко не всегда удается держать сарай в поле зрения. Точнее говоря, это происходит редко и чисто случайно. Из-за постоянных проводок скорость водной команды значительно уступает скорости команды береговой.

Ну так вот, ушел я, стало быть, вперед. Вдруг слышу - кто-то свистит. Свистнул в ответ - молчок. Может, показалось? Или птица свистела? Или ветер? Решил на всякий случай подождать. Через несколько минут - опять свист. Я снова свищу и снова безответно. Что за манеры? И все-таки пошел назад, пока не наткнулся на куртку и треногу Коли. Как сие понимать? Отошел в сторонку по нужде? За ягодой? Выискивает ракурс для фотографии (тогда почему без треноги)? Я подошел к обрыву, но те скудные участки каньона, на которые открывается вид, безлюдны. Что прикажете делать? Спускаться? Идти вперед? Назад? По крайней мере, один я не останусь - рано или поздно Коля за своими шмотками вернется. Верно говорили мудрецы: "Не знаешь что делать - не делай ничего". Я присел на камушек и стал обозревать окрестности, вид которых, по правде говоря, особой красотой не отличался. Зато увидел какое-то крысоподобное существо, юркнувшее в камни. Похоже, лемминг бесхвостый. Наконец через полчасика в третий раз услышал свист, но теперь увидел и исполнителя - сотней метров вверх по течению Андрей махал рукой.

Оказалось, что случилось неизбежное - они сильно продрали баллон "Кулера" и клеились, а заодно обедали. Погода стоит солнечная, мужики разделись до плавок и загорают. Кстати, утром был побит рекорд температуры: 18°, а вот к вечеру похолодало до 13°.

Проблема синхронизации водной и береговой групп заставляет искать решение. Нам с Колей поступил приказ - двигаться по берегу до границы леса и, поджидая водную группу, рубить лесины для рам. Правда, дается уточнение: "если нас долго не будет, идти назад". Термин "долго" при всей своей расплывчатости уточнению не подлежит - скорость сарая в зависимости от тысячи причин может меняться в весьма широких пределах. Третьим в береговую группу включен Андрей, правда, на тот момент он был занят ремонтом и обещал догнать нас.

После нескольких километров движения открылся вид на два красивых водопада - справа впадал небольшой приток. Еще через несколько сотен метров мы уперлись в каньон левого притока Кардана. Каньон довольно обрывистый, хотя и преодолимый. Тем не менее я решил сбегать к стрелке Моя-Ачина и Кардана, и не зря - во-первых, стенки становятся существенно более пологими, во-вторых, на противоположной стороне Кардана с обрыва низвергается еще один водопад.

Спустившись, мы форсировали Кардан, даже не замочив ног. Точнее, я форсировал один - Коля занялся фотографированием окрестностей стрелки, которые действительно красивы. Я воспользовался тем, что Саша доверил мне свои фотоаппарат и видеокамеру, и тоже сделал несколько кадров.

Поднявшись на плато, я двинулся вперед. Отставший Коля не нашел удобного подъема по гребню и был вынужден карабкаться по крутому кулуару. Всего сотней метров ниже река делает резкий поворот вправо, затем полный разворот по дуге влево и потом опять вправо, образуя длинный мыс почти правильной трапециевидной в плане формы. Вокруг этого мыса будут так или иначе разворачиваться события нескольких последующих дней, поэтому я для краткости буду именовать его просто Мысом.

Справа стенки Мыса обрывистые и образуют пляж с лагуной и прижим, а слева имеется хоть и крутой, но вполне преодолимый спуск к обширной отмели. Здесь заканчивается шивера, огибающая Мыс на его оконечности и начинается другая, упирающаяся в прижимы левого берега. На пляже между шиверами я оставил спасжилет и каску, чтобы водная группа заметила их и не ушла вперед без нас, а сам поднялся на Мыс для заготовки лесин. В нашем распоряжении были цепная пила и топор, которым безраздельно завладел Коля. Я чуть ли не силой вырывал у него инструмент, но Коля ссылался на то, что, дескать, является "опытным лесорубом". Я воспринял это как шутку, но позже выяснилось, что долгое время он действительно занимался этим на профессиональном уровне. И правда, выискивать, заваливать и чистить пригодные для рамы деревья у него получалось артистически. Мне оставалось орудовать пилой и сбрасывать лесины на пляж - предполагалось, что строительство катамаранов будет происходить внизу, а лагерь будет разбит на Мысу, где было уютно и мягко благодаря глубокому мху. В поисках подходящих деревьев приходилось забираться все выше и выше. Вскоре стало понятно, что таскать лесины через весь Мыс невыгодно, и мы стали бросать их с обрыва высотой метров в тридцать.

Заготовка продолжалась два часа, с шести до восьми вечера. Меня немного начинало беспокоить, что за это время наши не прошли то ничтожное расстояние, которое нас разделяло. Более того - Андрей, который по всем признакам должен был выйти с места обеда через полчаса после нас, так и не появился. Наконец мы решили, что водная группа упала на ночевку где-то выше по течению. Двинулись назад и, поднявшись на плато, с облегчением увидели при впадении Кардана пятна палаток. Путь от Мыса до стоянки занял всего 20 минут. На плато я обнаружил крупные следы волка.

То самое место, которое мы с Колей обфотографировали до дыр, представляло собой уютную полянку в окружении кустов над каменистой отмелью. Прямо напротив - высокая отвесная скала с гротом почти правильной прямоугольной формы, а выше и левее - еще несколько круглых пещерок. Подобные углубления, характерные скорее для карста, а не для вулканических пород, не встречались нам в Путоранах ни раньше, ни позже.

Мы с Колей доложили о достигнутых успехах, тоскливо понимая, что воспользоваться ими вряд ли сможем. Антон язвительно назвал нас 'Артель "Напрасный труд"'. Если бы он знал тогда, насколько глубоко копнул и точно попал!

Поужинав и наслаждаясь обилием дров, мы по настоянию Роммеля устроили Большой Военный Совет. Повестка дня: 1) успеем ли мы посетить Иркинду, что входило в план похода, составленный в Москве; 2) если успеем, оно нам надо? 3) следует ли разделяться на водную и береговую группы; 4) если да, то как обеспечить взаимодействие между ними.

Стоя вокруг плоского камня, игравшего роль стола, разумеется, круглого, мы высказывали свои мнения. Когда дошла очередь, я, лишенный (к моему величайшему счастью!) права принимать решения, сформулировал свое кредо: "Я не спортсмен, я романтик". Далее я пояснил, что мне одинаково несимпатичны как изнуряющие пешие переходы до кровавых мозолей и искр из глаз, так и оверкили, самосплавы, спасработы, галстуки, переломы рам и прочие водные забавы высоких категорий сложности. Об Иркинде я не сказал ни слова, поскольку не знал, что это такое.

Остальные ораторы были более определенны в своих высказываниях. Приводить здесь аннотации я не вижу смысла - вскоре оказалось, что все наши слова пропали втуне. Впрочем, разговор об этом впереди.

Выслушав всех, Роммель сформулировал резюме: завтра мы строим два катамарана и пытаемся пройти на них Моя-Ачин. Если возникнут сложности технического, психологического или иного характера, мы снимаемся с воды и пешком уходим вниз. Дальнейшее будет зависеть прежде всего от времени - отставание от графика составляло уже 4 дня, из которых один, как уже упоминалось, пропал благодаря мне.

Единственным человеком, уклонившимся от участия в Совете, был Коля. Делегировав свои полномочия Антону, он взял топор и привычно пошел заготавливать лесины. В окрестностях лагеря их все равно было недостаточно. Решение о том, следует ли сходить на Мыс за уже готовыми, было отложено на завтра.