Поскольку перелет проходил против солнышка, то ночь "съелась" - вылетели поздним вечером, а через 4 часа полета уже наступило утро - прибыли около 8 часов (здесь и далее время местное, на 4 часа позже московского). Солнечно, но прохладно (13°). Хваленым таймырским комарам настолько не терпелось с нами познакомиться, что несколько наглецов приступили к делу, как только наши ноги обрели почву.

Аэровокзал Алыкель внешне выглядит как кошмарно обшарпанное здание, однако зал вылета (не путать с залом прилета, отсутствующим как класс) изнутри относительно уютен и чист. На торце здания - год постройки (1978).

Одновременно с комарами налетели столь же докучливые бомбилы, цыганя от 2500 рублей и выше на всех. Мы гордо ждали рейсового автобуса (10:25), перевозящего население по цене 20 р. с носа.

Норильск и его пригород Кайеркан производят более чем унылое впечатление. Дома старые, угнетающе серого цвета. Несколько домов, выкрашенных в яркие тона, лишь подчеркивают мрачность окружающих зданий. Подавляющее большинство строений стоят на невысоких сваях. Балконы за редкими исключениями застеклены. Деревья и кустарники отсутствуют, зато присутствуют трубопроводы, большей частью обложенные досками и пересекающие город во всех направлениях. Машин мало, пешего люда еще меньше, отчего некоторые кварталы производят впечатление вымерших. Даже вглядываясь, я не смог увидеть ни одного открытого окна и даже форточки. Впечатление усиливается снежниками (это летом-то!), лежащими на окрестных сопках. Над городом парят чайки, а еще выше, вместо потолка - плотные, тягучие, свинцовые облака, образованные трубами, наблюдаемыми в любом направлении.

При движении между Алыкелем, Кайерканом и Норильском в глаза бросаются странные рекламные плакаты. Все они снабжены рисунками, не имеющими решительно никакого отношения к содержанию самого слогана.

Более далекого от рекламы человека, чем ваш покорный слуга, представить себе нельзя. Однако если не смотреть рекламу по телевизору просто, то заставить глаз не цепляться за щиты на улицах - существенно сложнее. Я дословно скопировал из тех самых плакатов три подряд:

"Pd: Узнай больше"
"Ni: Набирай обороты"
"Se: Верь в будущее"

Вы уже поняли? Завидую, я понял не сразу. Подозрения зародились на Ni и окрепли на Se. На всякий случай - речь идет о палладии, никеле и селене соответственно. Вот и пойми - 1) по какому принципу к элементам таблицы Менделеева приклеивается тот или иной бессмысленный лозунг; 2) по какому принципу подбираются рисунки; 3) в чью голову пришла идея рекламировать химические элементы; 4) кто должен, мы мысли горе-креативщиков, стать потребителем такой рекламы.

Автобус довез нас до моста через Норилку (или Норильскую, если верить дорожному знаку). Через мост, кроме автомобилей, ходят товарные поезда, а сверху лежит что? Правильно, вездесущие облицованные деревом трубопроводы.

Здесь, у моста, находится кордон Норильского заповедника и цитадель одного из смотрителей оного - Алексея Алексеевича Кожекина. Тут же, ниже - причал для многочисленных моторок, катеров и даже прогулочного кораблика. Пока мужская часть команды грузила вещи на катер, Лера зашла к Кожекину, знакомому ей еще с весеннего похода, и несколько увлеклась разговором, заставив мужиков нервно поглядывать на часы.

Рассыпаясь в извинениях, Лера все-таки пришла сама, не доводя до отправки за ней разгневанного гонца. Так или иначе, около 16:00 мы отплыли.

До этого был нанесен визит Владимиру Владимировичу Ларину, директору упомянутого заповедника, а также закуплены почти все продукты согласно раскладке. Ну, не совсем согласно: были забыты запланированные "Сникерсы", а чеснока куплено аж 3 кг, что позволило не вводить на потребление чеснока никаких ограничений. Иными словами, на него был негласно объявлен коммунизм, и слава Богу - чеснок оказался весьма кстати, входя в качестве прикуски в состав всех блюд, кроме разве что чая.

Катер, призванный доставить нас до озера Лама за 15000 рублей на всех, представляет точную копию того самого катера, на котором в 1994 году нас штормило на Онеге.

Лера, добровольно взявшая на себя обязанности завхоза и безупречно исполнявшая эти обязанности в течение всего похода, лишила себя созерцания окрестностей, залезла в каюту и принялась за деление харчей на 4 порции - по количеству бригад дежурных. Бригады эти в хронологическом порядке дежурств имели вид:

• Андрей + я;
• Лера + Аркадий + Толя;
• Саша + Коля;
• Алиповы.

Некоторая спешка при подготовке к походу привела к ряду недоговоренностей и непониманий, часть которых Лера ощутила уже при дележе продуктов. В частности, не было запасено достаточное количество пластиковых бутылок (с ними вообще случалось много казусов, о большинстве из которых речь ниже), и продукты зачастую приходилось делить весьма экзотическим способом. Например, Лера заполняла полуторалитровую бутылку макаронами и приклеивала сбоку еще и пакет, снабженный грозным предупреждением "На 2 раза!". Попробуйте-ка на глазок разделить пополам 1.5 литра + некоторое количество макарон, объем которых оценке не поддается! Мало того, если одна часть макаронных изделий мелкая, а часть - крупная, и неохотно пролезает в узкое горлышко. Одним словом, скучать Лере не пришлось. Мужики (в основном Антон и я) по мере сил ей помогали. Немало поспособствовал нам и безмен, на необходимости которого настоял в том числе и я, чем горжусь.

Погода продолжала стоять солнечная, но холодная. Смотреть по берегам было особенно и нечего - все-таки судоходные реки в зрелищности существенно проигрывают. Берега размытые и глинистые, в чем мы убеждались во время технических чалок. Капитан нам попался суровый, но правильный - не пускал на борт до тех пор, пока не будет смыта грязь с обуви. Он если и не знал, то догадывался, что народ справляет малую нужду прямо с борта плывущего катера, и тем не менее организовывал периодические высадки на берег.

Остальные, не занятые упаковкой продуктов, развлекались закупленной водочкой и домашними закусками. На одной из технических остановок Аркадий искупался неглиже. В этих и других нехитрых занятиях и заботах прошел день заброски, когда, миновав кордон Крашевского на озере Лама, мы зачалились в бухточке. Часы показывали около 22 часов. Солнце ушло за гору, градусник оценил температуру воды в 11, а воздуха - в 14 градусов.

Место для ночевки оказалось малопригодным - камни. Впрочем, таково было свойство почти всех стоянок, за исключением, быть может, двух-трех, и то в самом конце.

Ужин выпало готовить первой бригаде дежурных - нам с Андреем. С того дня и повелось, что передача дежурства происходит не после ужина, а после обеда.

На этой стоянке мы лишились безмена. На мой вопрос о том, куда он делся, был дан следующий ответ (цитирую): "Согласно официальной версии - спьяну утоплен в озере".