Катамаран «Трапезунд»
нос	Юлия Колбасова	Алексей Этенко
корма	Дмитрий Колбасов	Антон Попов (капитан)
Пассажиры: Наталья Колбасова, Борис Попов

Катамаран «Дорадо»
нос	Наталья "Робот" Коновалова	Ольга "ПБ" Плясова-Бакунина (руководитель)
корма	Константин Даниленко (капитан)	Роман Постников

Каяк «Рысь»

Владимир "Накаяки" Марьясин

…Мнения расходятся, что первично: маршрут или команда. С одной стороны, выбери маршрут, а команда приложится, но если состав более или менее определён, то лучше плясать от пожеланий и возможностей участников. И потом, мне уже несколько надоело соблазнять, уговаривать, завлекать одних прелестями, других - трудностями. Поэтому решаю ориентироваться только на «своих» и на тех, кому все равно куда, лишь бы в поход.

К тому же в нашей семье прибавление. Зять. Он настроен решительно, хочет сам понять, почему его жена так жаждет ходить немытой и нечёсаной, какать под ёлкой, есть макароны с тушёнкой, спать на коврике, в общем, бомжевать пару недель в году.

Девчонки хотят пороги, Димка, в походах известный как Ильич, желает рыбалку, и желательно на сёмгу, а против порогов никогда не возражает.

Ещё зимой стало известно, что с нами в поход просятся димины коллеги по работе - Колбасовы, в количестве трех человек: тоже Дима, Юля и дочка Наташа 10 лет. Походный опыт у главы семейства 3-. То есть сам когда-то в детстве с отцом хаживал, на байдарке. Дамы же в полной прострации.

Также определился и мой брат-2 (двоюродный, то есть) с женой и сыном. Последний раз в походе они были ровно 10 лет назад. После чего пришлось продать палатку-двушку и купить детскую кроватку. И вот, мальчик – гроза тишины, ужас бабушек, смерч поездов, ураган кухонь, пожар ванных комнат и кошмар наяву - подрос. Вроде бы научился понимать просьбы и исполнять команды. А ещё его папа Антон очень хочет в поход, на рыбалку, на волю. Несмотря на свои теперешние 110 кг, в юности он был КМС по туризму. Опыт водных походов 4-. (Потом жену в экстренном порядке пришлось заменить на двух ребят: Лёшу и Вову Накаяки. Это кличка прилепилась к нему с лёгкой руки зятя Васи. Слово «каяк» ему было явно не знакомо досель. И когда я сказала, что с нами идёт ещё и «Вова на каяке», он встрепенулся: «Японец, что ли?»).

Эта команда и определила маршрут. Халявно, рыбно, красиво с небольшими элементами экстрима и лёгкого порно. В конце концов, в силу разных обстоятельств, случайностей и закономерностей нас набралось 16 человек. Масса для автономного мирного сосуществования критическая.

17 июля, воскресенье
Наконец то: «Поезд отправляется!».

В Кандалакшу прибыли в 5:30 утра. Перрон запрудила гора рюкзаков, в них заключено почти все наше двухнедельное жизнеобеспечение. Хотя самого главного - средств сплава - нет. И ещё полсотни килограммов спиртного и продуктов тоже не хватает. Их решили отправить багажом. Это нововведение оказалось очень удачным.

Оно обеспечивает комфорт и облагораживает лица. Нет этих потных перекошенных физиономий, пытающихся, во-первых, доказать проводнице, что ЭТО может и должно войти в её вагон, и, во-вторых, разместить двухметровые стальные трубы и 50-килограммовые рюкзаки где-то там, под куполом цирка. Такие милые мирные граждане всегда были крайне недовольны и озабочены, не свалится ли им на голову эта хрень. А в этот раз мы взошли на борт как почти цивилизованные пользователи. По рюкзаку на каждого, не считая всякой мелочи. Беременные женщины могли спать спокойно.

Полтора суток прозябания, и мы на месте.

Повторюсь. Кандалакша, на дворе - воскресенье, 5:30 утра. Не жарко.

Один добрый человек согласился, за некоторое вознаграждение, выйти на работу и отдать нам наши вещи, прибывшие два дня назад. Другой добрый человек согласился отвезти нашу ежемесячно разбухающую команду на место стапеля - на реку Индель, конечно, тоже не совсем бескорыстно.

Наконец-то мы расселись, закупились, разместились и… прощай, цивилизация! Дорога все дальше и дальше уносит нас от города, от людей, от электричества, от машин, от банальности привычек и груза условностей. Впереди две недели тишины (как я заблуждалась!), дикости и первобытности в толпе из 16 человек на вольном просторе! Дождь, холод, жара, зной или сырость - все наше!

Дорога заняла около шести часов. Успели и напиться, и выспаться, и прикоснутся к прекрасному, и позаботится о хлебе насущном.

Дима Манч по моей просьбе записал свои песни и сбросил их на флешку. Но специально купленный для этого девайс погорел. Дорога на Индель стала единственным местом, где мы смогли послушать знакомые и любимые песни (Димка, спасибо!): в автомобильном приёмнике был usb-порт.

А ещё по дороге мы собирали грибы, которые вроде бы только что пошли. Наш водитель, сам грибник, поощрял нас к этому и без ворчанья останавливал всякий раз, как только раздавался крик «гриб!».

В заброшенной деревне по дороге наломали досок для палуб. Одной проблемой меньше. Посёлок Индель – наша точка отсчёта - тоже уже давно стал нежилым, из зарослей иван-чая выглядывает пара домов, один с параболической антенной на крыше. Значит - обитаем. На стапельной поляне, на самом мысу стоит новый сруб. Кому-то приглянулось это место. Нас просят не свинячить и не трогать избушку. «Да мы и не собирались пускать её на дрова». Лагерь раскидываем по придорожным кустам и на полянке за домиком над рекой.

Я объявляю экстренную эвакуацию. Командиры и экипажи полны энтузиазма. Катамараны собраны в рекордно короткий срок. К вечеру гондолы, стянутые рамой, били копытом. Быстрее всех управился «Петрович». Понятное дело, там один главнокомандующий и четверо военнопленных. Все остальные на подхвате. Ильич показал Васе, как собирать раму, детям - как надувать баллоны. Сказал: «Приду - проверю», и ушёл на полтора часа в нирвану, прихватив с собой пару пива, книжку, спиннинг и… рулон туалетной бумаги. «Ничто не выдавало в Штирлице русского разведчика, кроме волочащегося за спиной парашюта и будённовки с красной звездой». Вернувшись, Ильич сообщил: «Рыбы здесь нет». Ну, нет так нет.

«Трапезунд» благодаря технической смекалке Антона и аккуратности хирурга Колбасова вышел из дока вторым. «Дорадо» плёлся в хвосте. Но зато какой получился корабль! Идеальное воплощение теории (Константин Д.) в практику катамараностроения (Постников Р.)! (Сашка, ты бы это видел!) За основу были взяты пропорции «Петровича» и стать «Трапезунда». После ужина сколотили палубы. Я била себя в грудь, выступая главным экспертом в этом вопросе: «Да я полжизни провела на палубе!». Костик сказал, что это фраза достойна мемуаров. «Полжизни на палубе». Из неопубликованного. Ольга ПБ. Жуткий триллер.

Палуба нашего катамарана была тут же проверена на прочность Борей. Он на ней станцевал джигу, именно как я её и представляла. Он много хлопал, топал, вопил, как резаный, скакал, как мустанг и прыгал, как кенгуру. Палуба выдержала, не обломилась, выявив два огреха, которые Ромка и забил поглубже поутру.

18 июля, понедельник
Понедельник, как известно, день тяжёлый

Индель.

Первые сборы. Самые неловкие, долгие и бестолковые. На берегу внушительная кучка разномастных герм, рюкзаков, мешков, мешочков, хозяйственных сумок, неопознанных предметов, спиннингов и весел. Только вовин каяк поражает минимализмом и монашеской скромностью. Наконец-то часов в 11 с копейками отходим. На стапеле опередили группу из Нижнего Новгорода. Мужики приехали пару часов назад, но уже почти сидели на собранных катах. Палубу пилили из половых досок бензопилой, что нас немного напрягло. Но кучеряво жить не запретишь. А так оказались вполне милыми ребятами, дали нам пару наводок по поводу стоянок и учили потом, как сёмгу ловить.

Здесь рассажу всех по катам.

Итак. «Петровичи»: Ильич за главного, справа от него - Вася, впереди Аня и Настя. Тёмка – на палубе. «Трапезунд»: Антон, вроде бы за старшего, уравновешивает его Дима Колбасов, впереди - Лёша и Юля. Детки - Боря и Наташа - где-то посередине.

(Из воспоминаний Д. Колбасова: «Понаблюдав Борю в поезде, я загрустил. 'Ё-моё, что же будет твориться на катамаране во время сплава?'». Но, как ни странно, на воде Борька вёл себя довольно тихо. Присмирел. Созерцал, был увлечён метанием блёсен (Юля натренировалась уворачиваться, а потом я ей очки выдала), книжку читал, грёб иногда. «Так что все обошлось. Мы выжили»).

«Дорадо». Самый крутой. Экипаж: Костя, я, Ромка и Наташа. Мы постоянно их «делали». Мы были самыми вёрткими, самыми быстрыми, самыми успешными, самыми, самыми… правильно выбирающими фарватер! Не слышу аплодисментов! (Ну, почти всегда).

Первые впечатления. Пока Индель больше похожа на озеро, чем на реку. Тишайшие плёсы, разливы, где водная гладь засижена зелёными пятнами кувшинок и белоснежными вкраплениями робко приоткрытых бутонов. Течения никакого.

Вскоре река стало немного веселее. Отрабатываем повороты. В одном месте даже уронили Костю в воду. Он зазевался, и катамаран бочком налетел на камень. Чувствуется, что мало воды, зато много совершенно голых перекатов. Рыбаки радуются крупненьким окуням. Уже четвёртый час, а стоянок нет. И вдруг Вова сообщает, что нашёл прекрасное место на левом берегу. Не раздумывая, встаём на полуднёвку. Надо немного собраться, оглядеться. А так же половить рыбку, прогуляться, перетрясти гермы, опробовать коптильню, познать самоё себя, а заодно и приглядеться к ближнему.

Стоянка действительно классная. Среди полного голяка - ивовых зарослей, таёжного бурелома и болот: слегка возвышенный берег, утоптанная поляна среди сосен. Умерено освоено, не загажено. То что надо! Как и было задумано, каждый занимался чем хотел. Рыбачил, гулял по лесу, спал, болел, коптил рыбу, трепался, умничал. Перед отбоем играли в шарады. Я наблюдала со стороны (так как на этот раз решила поболеть в начале похода, пока организм ещё не ослаб от всяких излишеств). Весело было со словом «зоология». Договорились до «бревнологов», «бревноведов» и «фауноведов».

Наш экипаж тоже «осчастливил» «великий и могучий». Не успевали мы отплыть, как Костя начинал интересоваться, а что у нас на «перекус». И Наташа выдала как-то: «По три сушки и конфеты». Так родились потрисушки¹. Ассоциации были разнообразны, но для «перекуса» была найдена альтернатива.

Здесь первый раз опробовали коптильню. Взять в поход коптильню - давняя мечта Ильича. Буквально в день отъезда я её купила в «Метро». Небольшую, в виде тубуса, около двух кило весом. Ромка – главный инициатор и художественный исполнитель процесса. На выходе – деликатес, или просто - вкуснятина.

На дворе тепло и светло, как днем, хотя уже за полночь. С тех пор так и повелось. Раньше часа не ложились, поэтому поутру все приходилось сдвигать.

Вот и на следующий день дежурным с «Трапезунда» надо выдать по шоколадке (если не забуду). Как они себя заставили встать в 7, а нас вытряхнуть из палаток в 8, я не представляю. И это называется отпуск!

19 июля, вторник
Первый рабочий день. Река Индель (+ немного Паны)

Кто-то забыл налить воды.

Встали рано, но отплыли ближе к полудню. Халява кончилась, нам сегодня обязательно надо пройти Индель и встать на Пане. Но река решила нас измотать. Условий никаких! Жара, воды недолили! Камней понатыкали! Только прицелишься слиться по «языку», а на выходе – почти лысый галечный перекат. Вылезай, проводи. И так целый день!

Река умеренно петляет, перекаты почти на равных чередуются с плёсами, было несколько совершенно тренировочных шивер поглубже. Но общее впечатление – для первого раза то что нужно. Если лавировали, да не вылавировали - посадили на камень - ничего криминального. Вышли, снялись, пошли дальше. На мелях ещё проще. Но новичкам – в самый раз.

С «Петровича» то и дело доносятся зычные команды: Ильич руководит. Команды подаются таким голосом и с такими интонациями, что кажется, если они немедленно не отгребут или не оттабанят, то свалятся в водопад, канут в пучине вод. Апофеозом была фраза, заставившая присесть скалы: «Табанят все!». И Ромка, слыша это, все время напоминает, как мне повезло, как свезло, что я здесь, а не там.

Антон, известный фауновед, завидя в небе над нами парящую большую птицу, тут же определил, что это беркут. Гигантский заполярный беркут. Он охотится исключительно на волков, а потом летает с ними, пока они не сдохнут от страха. Это все на полном серьёзе, он кино про них видел.

А со стоянками опять плохо. Только благодаря Вове, который уходил вперёд и был намного манёвреннее нас, обедали мы и ночевали в очень уютных местах. На взгорочке, дров - море, гнуса мало, мест под наши 7 палаток всегда хватало. Даже четырехместный «сарай» с прицепом (для молодёжи) всегда размещали без особых проблем.

Под вечер вплыли в Пану. Реку не узнать с прошлого раза. Как-то вся поужалась, усохла, каменные косточки повыпирали, где поглубже - не угадаешь.

Так и метались, то справа пойдём, то давай налево, то к центру! Потом бросили эти забавы, держались в теньке, то есть под правым берегом. На нём, через километров 7 после впадения Индели, встали на выбранную Вовой стоянку. Ромка с добровольцами тут же занялся сооружением стола из палубы, чтобы жили как люди. А те из рыбаков, кто ещё на что-то надеялся, заняли оборонительные позиции. Сёмга не пройдёт! Она и не прошла, мы до сих пор без рыбы. Окуньки и щуки не в счёт, мы не за ними приехали. Вечером я с Костей подзадержалась, устроила разборки, вроде бы «наехала» на всех. «Не так гребут, не так сидят». На самом деле я просто волнуюсь, как с такой малоопытной командой мы Колвицу пойдём.

20 июля, среда
Река Пана. Радости и разочарования

Наш катамаран собрался и отошёл чуть раньше остальных. Пока их ждём, Роман ловит рыбу. Говорит, что сёмга стоит за большими камнями, и мы послушно подводим кат почти к каждому выпирающему валуну. В конце концов я предлагаю оставлять там надпись: «Проверено. Рыб нет». Чтобы идущие следом уж не сомневались. Жаль, не захватили с собой масляной краски. Вскоре на высоком левом берегу, напротив глубокой заводи, встречаем лагерь нижегородцев. Они нас дезорганизуют, заявляя, что первых сёмг взяли ещё на Индели, да и здесь все в порядке. Ромка подвывает, меняет блесны, поводки, Ильич и остальные постоянно в боевой готовности со спиннингами наперевес. Наловили несколько хариусов, которых мне тут же вручили на переработку под малосол.

Вскоре мы подплыли к некоему ручью, где в прошлый раз была шикарная рыбалка. А теперь полное разочарованье. Заодно пообедали, выпили под хорошее настроение. И тронулись дальше. Пошли места глубокие, щучьи, по берегам болота, не везде выйдешь. Я и по прошлому разу помню, что со стоянками на Пане ближе к устью было безрадостно.

В какой-то момент замечаем на впереди идущем «Петровиче» судорожную возню и радостные вопли. Понимаем: поймали! На всех парах несёмся к ним. Судороги усиливаются, крики тоже. На их палубе царит куча-мала. Внизу бьётся щука, её покрывает Вася, Васю – Ильич, но требуется ещё и ромкина помощь! Он, как тайный маньяк-расчленитель, лязгая ужасными щипцами и пинцетом, рвётся к жертве. Огромная рыбина, учуяв это, отчаянно извернулась и выплюнула блесну. Ромка и Костя, растянутые на два катамарана, чуть не летят в воду. Тут Ильич диким голосом завопил: «У меня кукан выпал!». Ромка просит попридержать подобные интимные откровения до палатки. Я, задыхаясь от смеха, требую перестать мучить бедное животное и скорее отрубить ей голову. Новая волна смеха и новая суета. Щёлкают фотоаппараты. Ильич и щука принимают картинные позы. В это время тёмина блесна назойливо кружит над нами, готовая к бою. Он хочет поймать такую же и немедленно, топчась на крошечном пятачке палубы, свободном от вещей. Понимаем, что добром это не кончится, и забираем «бедное животное», подвешенное на кукане, к себе. Выпиваем по глоточку и расходимся.

Теперь вообще не до гребли, основное - поймать что-то похожее. На «Трапезунде» ловят четверо мужиков из четверых, у нас, слава богу, только один. Но зато какой! Минут через пять Роман зацепляет щуку, как потом утверждали очевидцы, «в полтора раза длиннее диминой», но вытащить её не сумели. Ромка отчаянно расстроен. Наташа утешает его: «Ромик, зато у тебя в полтора раза больше!». «Всё»,- добавляет Костя.²

Мы решаем отвлечься от переживаний и наконец-то умертвить «бедное животное», которое время от времени устрашающе щёлкает зубами рядом с моей ногой. Мне как-то не по себе, да и если упустим димин улов, нам этого не простят. Пристаём к берегу, Константин тут же находит расщеплённое полешко. Умильная картинка была со стороны. Всклокоченный бородатый Костя придерживает рвущуюся щуку на импровизированной плахе, я, как настоящий палач, в красных штанах, со слипшимися нечёсаными волосёнками, заношу над приговорённой топор, примериваюсь. Роман, этакий мушкетёр в изгнании, в его костюме отблеск былой щеголеватости, на шляпе - перо. Одно, от беркута, наверно. Он кровожадно нависает над жертвой, сжимая булатный кинжал. Через мгновение все было кончено. Отмучилась.

Угощаем подплывших соратников с «Трапезунда» колбасой и горячительным. Роману нужны новые уши, чтобы поведать о своих несчастьях, как зацепил, как подводил, как она кружила под катамараном, что она была в полтора раза больше, и как она сорвалась, сволочь. Выясняем, что виноваты прежде всего китайцы, делающие неправильные поводки, и продавец, всучивший ему не ту леску. Допиваем последнее и вперёд, искать стоянку. Время уже около девяти. Тем более что Ильич торопит нас, вызывая по рации.

Вскоре находим и местечко. Оно по сравнению с предыдущими было на три с плюсом. Плюс за счёт дров - они под ногами. Но, во-первых, да и во-вторых - молодцы, что встали. И даже остались здесь на днёвку.

Все возбуждены, время опять к полуночи, а мы не расходимся. Ждём щуку копчёную! Смели её в один заход. До косточки. Запоздавшему Антону не досталось даже шкурки. Оправдались народной мудростью, что в большой семье – не щёлкай клювом. Просто очень хотелось кушать. Кажется, на этом день закончился.

21 июля, четверг
Днёвка

"Тюлень"

При утреннем освещении место показалось очень даже симпатичным. К десяти утра уже жара неимоверная. Все переоделись в пляжное, мальчишки из воды не вылезают. Специалисты определили, что место правильное - рыбное - и разошлись по берегу. Отдыхающие предавались всяким мелким домашним хлопотам. Постирушками, уборкой, проверкой продуктового запаса, обучением в нарды, чтением, сном. Антона озадачили каменкой для бани. Он с Борей и Тёмиком (так его кликал Борька) сложил циклопическое сооружение - пирамиду в миниатюре. Под стать автору – велика и массивна. Также его инженерный талант избавил ребят от утомительного сооружения банного каркаса. Все гениальное до примитива просто! Дров, как я уже говорила, там было заготовлено самой природой - море. Несколько высушенных поваленных сосен. Так что их оставалось только распилить, расколоть и не забывать подкидывать.

Антон раскрыл перед нами свой рыболовный ларец. Каких только диковинных фалло… ОЙ, рыбоимитаторов там не было: пластмассовые, резиновые, блестящие, крупненькие, одна - размером с небольшого хариуса, пёстренькие, затейливые и… совершенно недобычливые. Может быть, в мутных водах Меконга и среди коралловых мелководий Кариб они будут незаменимы, но в прозрачных и холодных реках Заполярья эти «знойные штучки» вызывали оторопь у местной живности, и она старалась обойти их стороной. Весь поход Антону удача строила только рожи и не разу не улыбнулась. Зараза! Правда, с его слов, на то были причины. Тёща, не хотевшая его отпускать, и бритьё. Это как мытьё головы перед экзаменом. Ни под каким видом!

Нашим Рыбакам не везло. Это был явно не их день. Колбасов накануне выловил щучку, но упустил блесну. Решил сегодня ее достать. Стал доставать блесну, потерял тапочек, стал искать тапочек, чуть не упустил спиннинг. Здесь он решил притормозить и пошел играть в преферанс. У Ромика тоже всё безнадёжно. Он просит перевезти его на другой берег, уж там точно «правильное» место. Энтузиастов не находится. Только мы с Наташей-старшей – сердобольные - соглашаемся, ведь в преферанс можно и в Москве поиграть, а сёмгу поймать только здесь. Заодно собираемся поспать. Дневной сон – такая роскошь! На катамаранную палубу устанавливаем сетчатый шатёр от палатки. Под таким балдахином поневоле чувствуешь себя царицей. Варгузинской. Там и почивали. Только рыба никак не ловится, и к родным берегам вернулись опять ни с чем.

Вечером была баня. Так часто пишу о походной бане, что кажется, исчерпала себя. По мнению главных банных специалистов, Ильича, например, эта баня была шикарной - лучшей из всех предыдущих. Жар она держала, после многократных и многочисленных заходов и омовений, часа три. Причём жар достойный.

После, как всегда, ощущение лёгкости, свежести и ясности мыслей. Хочется танцевать, петь, размахивать руками, открывать душу и нести всякую чушь, благосклонно вслушиваясь в чужую. Угомониться и разойтись по палаткам нас заставили раскаты грома, предвещающие грозу. Это особое походное блаженство: лежать, как младенец, спелёнутый теплом спальника, и вслушиваться, как дождь тарабанит по тенту, как где-то там ломится, подвывая, ветер, содрогается небо, шумит камыш и деревья гнутся. А в твоём маленьком мире все спокойно, все хорошо.

22 июля, пятница
Старая знакомая и незнакомая Варзуга

Опять жара. Раньше одиннадцати выйти у нас не получается, несмотря на то, что встаём рано. Хотя и вещей поубавилось, и наконец-то запомнили, кто что грузит.

Мы опять отходим первыми. Через 5 км по GPS после нашей стоянки справа впадает некий ручей. Кажется, он обозначен на карте. Почти у самого устья наблюдаем стоянку слева, про неё я читала в отчётах, но она занята, ещё раз убеждаюсь в том, что при такой популярности маршрута не стоит рассчитывать на опубликованные места, они могут быть несвободны.

И вот, наконец-то, синие воды Варзуги. И опять что-то знакомое, но изменённое до неузнаваемости. Тогда и деревья были большими, и река шире, а главное – глубже. Мы больше бредём, перетаскивая катамаран от одной мели до другой. По этому поводу на «Петровиче», который неожиданно сильно отстаёт – катастрофа. Девчонки оказалось совершенно не готовы к такой реке. Резиновые сапоги глубоко упакованы – жара ведь, на ногах шлёпанцы, причём у Ани только один, второй уже где-то смыло. Брести приходится босиком. Разумеется, о камни сбили все ноги. Настя ещё и на солнце перегрелась, болеет. Вася вокруг неё вьётся, Ильич нервничает, на меня покрикивает, как будто это я виновата, что река обмелела, что сёмга не ловится, что солнце шпарит. Заставляю девчонок переобуться в кроссовки. Ничего, что намокнут - высохнут на такой-то жаре. Дело пошло веселее.

Между тем, я все высматриваю стоянку, приютившую нас в непогоду. Ориентир – раскидистая сосна на берегу - эфемерна, как следы на песке. Но все же со второй попытки нахожу. Я уверена: это то самое место, та самая отщепенка, «вышедшая из леса глотнуть свежего вольного воздуха»! Среди зноя вдруг повеяло холодом, промочило холодным дождём. Мы моложе, веселее и беспечнее. Сашка! Манч! Купер! Я хочу спеть про печечку! Мокрая, пьяная, весёлая и счастливая. Впрочем, и сейчас неплохо. Но по-другому. День воспоминаний. Вот сосна. Вот остров, вот так плыли, тут встали, тут поймали, тут пережидали. Тут купались, тут ссорились, тут мирились. Дежавю.

Главного атрибута этих мест, ради чего и шли – нет. Сёмушки нет и нет. После обеда плывём не торопясь, река стала поглубже, но и поуже. Облавливаем все «сёмужьи ямы» и перекаты. Но безрезультатно. Неожиданно наталкиваемся на нижегородцев, стоящих на одном из левых притоков. Они таскают сёму (нашу сёму!) одну за одной! Прямо на наших глазах. Заслали к ним Тёмку – шпионить, Ромка отправился сам. «Научите нас, чудаков, рыбу ловить!». Ребята не жадные, рассказали, что знали. Выделили нам, убогим, голову и хвост на уху.

Идём дальше, вроде надо уже и вставать. Примостились на каком то пятачке. Осматриваемся, рыбаки кидают спиннинги. Вдруг слышим нарастающий гул. Вроде как моторка пошла, потом все сильнее, сильнее, гул - оглушительный. Прямо на нас из-за леса вылетает огромная брюхатая стальная птица, усыпанная огнями. Мы, как туземцы, готовы были упасть ниц перед этим нереальным существом. Кричим, руками машем, скачем. Совсем одичали!

Вскоре приютились перед очередным перекатиком, прямо в лесу. Вытоптали полянки, развели костёр, обустроились. Тут и удача нам улыбнулась. Первую сёмгу добыл Ромка. Выменял на три сигареты у рядом стоящих ребят из Белгорода. Те уже сёмги объелись, а вот сигареты кончились.

На ужин первые бутерброды с икрой, первая копчёная сёмушка. Здесь же наутро Ильич открыл счёт. Выловил заветную, долгожданную. Вкууууссную!

Эта стоянка запомнилась мне ещё и тем, что наконец-то огляделась по сторонам, отдышалась. Сели с Васей на берегу, достали виски. Перед нами река торопится, бежит, шуршит. День замирает. А небо - ясное, не вечернее. Только все как-то глуше, спокойнее, не так резво и ярко. И тишина. И воздух – лёгкий и свежий. И нет ни прошлого, ни будущего, только здесь и сейчас - жизнь.

23 июля, суббота
Свершилось!

Димина команда сегодня дежурит, ну, значит и я. Он встал, развёл костёр, воды натаскал и отпросился на реку. Да пожалуйста! Дежурных – много. На этот раз не придумали ничего лучше, как дежурить катамаранами. В этом обнаружились свои плюсы. Рыбаки не чувствуют себя вечно виноватыми, женщины – вечными чум-работницами, молодёжь приобщается, мужики понимают, как кашу варить и посуду мыть.

Итак, Ильич ушёл на перекат. И вскоре без шума, стонов и криков выловил рыбоньку. Сёмушку. Нашего первенца. С икрой. Защёлкали фотоаппараты, пошли «ахи» и вздохи. Но все поняли, что это работает, реально работает. В этой реке рыба есть! Поэтому, не успев отплыть, встаём за перекатом. Ждём, пока рыболовы натешатся. А день прохладный, моросит. Пасмурно, от вчерашней жары и следа не осталось. Так что решаем плыть и на ходу ловить. То есть плывём практически вровень с течением: 5-6 км/час. На «Трапезунде» творческий гений не дремлет. Они соорудили парус, Лёша намудрил руль. И их уносит от нас все дальше и дальше. Как бы до моря не донесло, опасаемся мы.

Между тем величавая Варзуга вошла в силу. Пошли первые гранитные утёсы. Здесь и зачалились на глубоком перекате. И здесь же мы лицезрели первые восторги страсти. Первобытные страсти добытчиков и охотников-рыболовов. Собиратели корений были всегда несколько сдержаннее. Они эволюционировали в фотографов, комментаторов и… преподавателей физики. Отличились - Ильич, Роман и Тёмка, несмотря на мои запреты.

Осчастливленные, отплываем. Варзуга широкой лентой стелется под откос. Высокие, заросшие щетиной лесов берега охраняют её. Мы катимся вниз, как с горы, водяная пыль, пропитавшая воздух, глушит краски и линии. Очертания берегов размыты, как на акварели, но вдруг выступит чёткая графика гравюр - каменные груди, чуть прикрытые редкой порослью елей, или огромный валун, рассекающий волны. Убежавший вперёд «Трапезунд» не видно, даже на горизонте. Забываем о спиннингах, начинаем усердно грести, чтобы догнать этих торопыг.

Утром я всех озадачила тем, что за сегодня нам надо пройти раза в два больше, чем прошли накануне. Вот они и стараются, парус придумали, идут не оглядываясь. А обстановка поменялась. Во-первых, течение увеличилось, мы не теряем столько времени на мелях, да и, во-вторых, я сориентировалась, поняла, где мы. Дело в том, что у нас отсутствовал небольшой участок карты. По GPS пройденные за вчера 10-13 км из 70, которые нам предстоят, несколько удручали. Но сегодня всё по-другому! Пообщались с ребятами из Питера, они показали нам карту, зачитали лоцию, и все выровнялось. И прошли больше, и река стала шустрее, так что время есть. Наконец-то догоняем беглецов. Сидят под тентом, рядом мечется на ветру костёр. Вся еда и утварь-то у нас. Пока обедали, Роман с помощью Антона выловил ещё одного красавца³. Но уже шестой час, надо двигать.

Со стоянками действительно не густо. Их просто нет. И вдруг, часа через полтора, замечаем на левом берегу классику жанра. Галечный пляж, невысокий песчаный уступ, наверху - поляна, сосны. Тут бывалые возбудились, забегали, носами зашмыгали, как спаниели.

Да это, точно, то самое место, где в прошлый раз стояли. Вот тут наша палатка была, тут Манча, тут костёр был, тут продукты найденные делили.

Жаждущие наживы уплыли на противоположный берег, счастье пытать. Оно, в виде метровой щуки, выпало Роману. Её зубастая ослеплённая голова, насаженная на шест, будет путешествовать с нами до Москвы.

Оставшиеся готовят ужин в русско-японском стиле. Суши, васаби, сакэ (разведёнка не успела остыть), оладушки со сгущёнкой, чёрные хлебцы с красной икрой, сёмга жареная, солёная, щука копчёная, поросёнок с хреном, биф а-ля Строганофф, яблоки мочёные, капуста квашеная и, разумеется, водочка в запотевших графинах. Несколько последних пунктов меню - художественная вольность, разумеется.

Боевые корабли на приколе

Первый тост за Вову Накаяки. Он у нас как символ японской собранности и умеренности. А потом понеслось… Пошло всё по-русски - размашисто, разудалисто, бестолково и шумно. Чуть было не оставили Костю, который мужественно сменил меня у жаровни, без блинчиков. После ужина ещё хватило сил играть с детьми, которые так раззадорились, что успокоились под утро.

24 июля, воскресенье
Неудавшаяся днёвка, плавно переходящая в очень удачную рыбалку

Вроде бы планируем днёвку. Все расслаблены, неторопливы, начиная с дежурных. Особая тишина обращает на себя моё внимание. Говорят все вполголоса, стараются не шуметь. В чем дело? «Боря спит». И не надо его будить, не надо. Тише, тише, пожалуйста. Пусть отдыхает, и мы заодно.

Про Борю. Каждая часть его тела находится в непрерывном движении. Он скачет, бегает, прыгает, кричит, строит смешные рожи, сплёвывает, как босяк, размахивает руками, танцует вприсядку, отбивает рэп, кувыркается, громко смеётся, поёт, боксирует, ловит рыбу и говорит, говорит, ГОВОРИТ⁴. Первые дни Антон чувствовал себя как инструктор на коммерческом сплаве. В его обязанности входило обслуживание и ублажение богатенького клиента. А после того, как Борька поймал приличного хариуса, он вообще возгордился: «Я вам рыбу ловлю, а вы меня заставляете посуду мыть!». И только крепкий подзатыльник от отца вернул его к действительности. Уже через неделю Борис Антонович мыл посуду, помогал при разгрузке и загрузке, самостоятельно ставил и собирал палатку, упаковывал вещи, выливал воду из сапог и даже поймал огромную щуку в полсебя ростом.

"Вот такой ширины..."

"...вот такой вышины!"

После завтрака все потенциальные рыбаки ушли на промысел. Но вернулись разочарованные. «Здесь очень мелко, рыбы нет». Решаем сняться и сплавиться до хорошего места. Ильич находит таковое в паре километров ниже. Место оказалось очень правильным. Почти все испытали чувство полного удовлетворения. Они, как дети, радовались своей удаче, мы радовались за них.

Поймать сёмгу - это действительно удача. А дотащить её невредимой и выбросить на берег – удача вдвойне. Сколько блёсен она у нас перетаскала, сколько оборвала поводков и лесок, спиннингов переломала! Почти все. В Москву вернулся, хоть и раненый, только один, Романа. Тёмкин посеяли где-то на этапах эвакуации, Ильич вообще их не щадил, свой вклад внесли Колбасов и Борька, Антону они в какой-то момент стали вообще безразличны, ну, а лёшин пал смертью храбрых как раз здесь. На этом перекате, под этой безымянной высотой.

Поэтому в забаве участвовало как минимум двое. Если один зацеплял, то даже не пытался заниматься всякими глупостями типа вываживания, описанными в руководствах, а на полусогнутых торопился выйти на мелководье, на берег. Подручные бежали сломя голову, пытаясь перекрыть сёмге отступление, и в какой-то момент кидались на неё, отбрасывая как можно дальше от спасительной воды. Было решено, что ловим до тех пор, пока не будут осчастливлены все рыболовы. Но и наглеть не стоило. Поймал - отойди, дай потешиться товарищу.

Ильич и Ромка были, конечно, первыми. Молодое поколение – Тёмка - шло следом. Причём в пересчёте на массу тела его улов был самый внушительный. Вася и Дима Колбасов наконец–то прочувствовали ЭТО, вытащив по приличной рыбище. Наш неугомонный Борис тоже приобщился, его щука могла вызвать чувство зависти у самого заядлого рыбоведа, не говоря уже о бревнологах. Ну, а про Антона вы все знаете. И зачем он только брился! Причём дело дошло до смешного. Посетовав, что у него, видимо, «неправильный» спиннинг и «не та» блесна, обменялся с Ромой. И тут же этот счастливчик вытаскивает сёмгу. А Антуану не помогли даже заговорённые ромкины снасти, поедание сырой рыбьей печени и птичье перо, осенившее шляпу! Не от того, видно, беркута.

В какой-то момент часть команды, из тех, кто уже своё получил, решено отправить на поиски стоянки. В устье ручья, где, как я думала, мы сможем переночевать, уже стоят две группы. Для нас места нет. А берега совершенно дикие. Или кручи, заросшие лесом, или более низкие, но все равно совершенно непригодные, тем более для такой орды, как наша .

"Кто ловит?! Я? Да боже упаси! Хватит, наловился"

Ромку манят кручи. Ему кажется, что там наверху очень мило. Превозмогая одышку, взобрались на один такой холм и поняли, что это возможно только единожды. Таскать наверх вещи, бегать туда-сюда за водой, по какой-то надобности – нереально. Да и наверху не так все радужно. Идём дальше. Второй холм был несколько положе, наверху - подобие полянки. Решаем встать здесь, уже десять вечера. Я, пару раз сбегав вверх-вниз с вещами, поняла, что всё, буду жить на осадном положении и спущусь только для того, чтобы взойти на борт поутру.

25 июля, понедельник
Водопад

Каждое утро Роман вводил меня в ступор вопросом: «Куда мы сегодня плывём?». Видимо, ответ «вниз по реке» был для него не очевиден. Будто у нас был выбор. Но сегодня у меня был чёткий ответ. Мы плывём до водопада. Точнее, до реки Меренги, в которую впадает Аренга, и вот на ней и находится разрекламированный нами водопад.

Кстати, не успели мы отчалить и пройти минут пятнадцать-двадцать, как слева открылась прекрасная поляна. Невысоко, просторно, с хорошим выходом к воде, то есть как описано у классика: хорошая стоянка всегда в полукилометре ниже по течению.

Через два часа, покрутившись по мелководью, дошли до притока. Костя вызвался остаться сторожить катамараны, так как уже ходил в прошлый раз. По моим наблюдениям, он терпеть не может повторов. Справлять Новый год в одном и том же месте два раза подряд для него - не традиция, а вынужденное безобразие.

Тем временем наш отряд хочет видеть водопад.

Растянувшись метров на 300, затопали вверх по тропе. Почему-то все решили, что здесь все дороги ведут к вдп. И, хорошо набегавшись по мшистым холмам, разделившись на две неравные группы, мы наконец-то увидели это чудо. Правда, чудо немного разочаровало. Оно ужалось ровно вдвое, зато теперь можно было помассировать тело прямо под гигантскими струями, летящими с десятиметровой высоты. Опять все полезли купаться, фотографироваться, изображать телячий восторг и детскую непосредственность. Только у меня как-то не очень на этот раз получается. Не впечатлил меня водопад. Нет той мощИ, того размаха, того изумления перед стихией.

Вернулись, пообедали и отплыли. На Варзуге пошли именные пороги, порожки, шиверы. Нужное подчеркнуть. Немного размялись. Около девяти доплыли до острова, где ночевали в прошлый раз. Но, мне жутко не хочется стоять на прежнем месте (это мне от Костика предалось. Флюиды, флюиды…). Поэтому чалимся чуть выше и встаём на левом берегу. На лугу. Можно не жаться к друг дружке, места много. Но, видимо уже по привычке, палатки ставим гуртом. И только две на выселках.

Первый раз за весь поход было вечером очень прохладно, до инея не дошло, но впервые натянули на себя флисовые штаны. Юля просто всех сразила, выйдя к вечернему костру в белоснежных, расписанных полярными совами, брючках. Мужики расправили плечи, а женщины захотели такие же. Завтра тяжёлый день, поэтому разгоняем всех по палаткам. Спать, отдыхать.

26 июля, вторник
Посёлок Варзуга. Переброска на Колвицкое озеро

Утром всех как будто скипидаром намазали. Таких решительных и быстрых сборов ещё не наблюдалось. В десять с копейками мы уже на воде. Изрядно помучившись с выбором фарватера на обмелевшей реке, с протаскиванием по мелям, к двум часам дошли до села. Нас уже ждали заказанные два УАЗика. Закидав в них вещи и оставив, как всегда, Костю за главного, все рванули в магазин. Варзуга как будто повзрослела, побогаче стала. Видела мужика, любовно протирающего свой новый блестящий «Логан», но видела и «трофейную» мотоциклетку, в коляске которой, в рядок, сидели трое белоголовых отпрысков, как утята - все на одно лицо.

По дороге дивились на восстановленные деревянные церкви, на новый погост посреди села, рядом с соборной площадью, украшенный двухметровой чёрной мраморной плитой с выбитым портретом Калюжина. Рядом – часовенка. Я туда зайти постеснялась.

В магазине, вместо привычного иконостаса Путина-Медведева, тоже висит портрет Хозяина – Калюжина. Видимо, он здесь был и царь и бог.

Крепкого спиртного в деревне просто так не найти. В магазинах только пиво. Лицензии нет. Водку взяли по наводке в одном из частных домов. Хозяин, между прочим, занимается также и извозом. С его помощью можно выбраться с Варзуги.

Закупив пива, хлеба, всяких сладостей, солёных огурчиков, как на роту беременных, консервов и колбасы – собачьей радости, отчалили. Полдороги пили и ели. Потом спали вповалку. Это в нашей машине. Молодёжь ехала отдельно и отрывалась по-своему. УАЗик сотрясали «умца-умца» и прочая раздолбайская (в смысле долбящая по голове) музыка. Девчонки и мальчишки содрогались и извивались в креслах, насколько это было возможно в их положении.

Где-то посередине бегали омочить ноги в Белом море, сфотографироваться с маяком на память. И наконец-то нас выгрузили на берегу озера. Совершенной изумительной красоты пейзаж. Тёмка, увидев его, спросил у Насти с «восторгом умиленья»: «Это - Байкал?».

Здесь остановлюсь до завтра. Устала я от всех и вся. Хочу наконец-то просто поваляться с книжкой в палатке, выспаться. Неутомимые наши опять гуляли, шумели допоздна.

27 июля, среда
Стапель на озере

"Морская звезда"

Проснулась очень рано. Любуюсь. Голубые волны далёких Хибин обрамляют кристалл озера. Сосны, песок, вереск. Валуны – россыпью. Все выдержано в приглушённых сине-серых тонах. Без излишеств и фальши. Лаконично и просто. Японский стиль. На этом фоне даже храп, разносящийся из палаток, звучал диссонансом. Я тоже не буду многословной. Хватит и фотографий.

Потихоньку стал подтягиваться народ. Нам предстоит по новой собрать катамараны, привязать сидушки, идти без упоров Колвицу не решаемся. Это заняло почти целый день.

28 июля, четверг
Кульминация. Колвица

И вот этот день настал. Разбудил нас сильный, но противный, особенно спросонья, тенор, штурмующий вершины октав. Он пел про какую-то «подстанцию», как определила Настя. Антона пытались переорать два других голоса (Костя и Вася), надрывно взывая к некоей Констанции. Это было похоже на артподготовку перед решающим штурмом. Собственно говоря, так оно и было.

Под бой барабанов, скулёж волынок, мы выступаем!
Подбадривая себя криками, ритуально одевшись в каски и спасжилеты, мы выступаем!
Вы - шиверы - трепещите!
Нам пороги - ерунда!
Мы пройдём все водопады!
Что нам белая вода!

По моим данным, по озеру предстоит пройти чуть больше пяти километров. Вскоре выяснилось, что я сильно ошиблась, и весь путь занял часа три, и преодолели мы примерно километров 15, вместо объявленных Игорем Пироговым (он обеспечивал наше передвижения по полуострову) пяти–семи. Так как все было прозрачно, то даже и не заморачивалась картой. А лоция по реке от Димы Кувалина была более чем достаточна.

Зато пригреблись, и уж насиделись в упорах - на годы вперёд! Да и сполна нагляделись всяких красот. Под конец немного заштормило, заморосило, но залив, нечаянно переходящий в реку Колвицу, схоронил нас от волн. Пообедали напротив кордона, и по очереди устремились в узкую протоку, под мост. Приличные валы шиверы №1 несколько насторожили. До этого подобный волнистый перепад мы называли порогом.

Все были уже мокрые по самые уши, когда подошли к первому заявленному порогу, именуемому «Кривой». Если кратко, то было реально страшно до, и по щенячьи радостно после. Костя командовал нами безукоризненно. «Петровичей», как самых резвых, чтобы не сказать - опытных, засылали всегда первыми. (Я очень в них верила, считая, что отцовские чувства не слабее материнских). И наши Белки, Стрелки и Угольки прокладывали путь остальным. Последователи или старались повторить виртуозное исполнение, или избежать их ошибок. Вова, всегда идущий первым, заметил, что все команды проходят по-разному. На «Трапезунде» вёслами машут, упираются, подтягиваются, демонстрируют зацепы. На «Дорадо» наоборот, почти не гребут, хохочут, руками приветственно машут. И проходят не хуже. На «Петровиче», разумеется, все работают, но как-то без того ожесточения, которое наблюдалось на перекатиках Индели или Варзуги.

Потом как-то притерпелись, смирились с неизбежным. И шли спокойно, уже без такого трепета, хотя расслабляться не приходилось. В какой-то момент на одной мелководной шивере наш достаточно нагруженный катамаран, на котором сегодня восседал ещё и Тёма, проскрипел почти по всем камням и мелям. Мне кажется, просто стало несколько утомительно все время выгадывать, выглядывать, командовать и упираться. На подходе к «Белому», помню, Костик обронил: что-то ЭТО ему уже порядком надоело⁵.

Увидев «Белый» (категория 3+…4+, зависит от воды), все как-то посуровели. Глазки забегали, языки зачмокали. Честно скажу, я боялась, что «новички» будут пыжиться и соблазнять «старичков», которые сами в большинстве своём только читали, как проходят такие пороги, попытать на нем счастья. Но, в конце концов, разум пересилил чувства, решаем обносить водопадные плиты, и прокатиться только по валам.

Но среди нас есть «другие» - каякер Накаяки. Они самостоятельные, независимые и крутые. Причём свою «крутизну» должны постоянно отрабатывать. Мы и глазом не успели моргнуть, как вовина лодочка, влетев носом в первую плиту, затрепетала среди пены кверху брюхом. А сам он, значит, где-то там под водой. Женщины замолкли, мужики забегали, но никто даже не представляет, что делать, как ему помочь. А может, и помогать-то не надо? Может, это у них так принято? Наблюдаем, как время от времени над пучиной появляется вовин рот, заглатывает воздух и опять уходит под воду. И чем все это кончится, непонятно. А для непосвящённых, так это просто – ужас, ужас, ужас. Смертельный номер. Только он происходит не в цирке, не на экране, а здесь и сейчас. С тобой, с твоим товарищем! И чёрт его знает, чем все это может закончиться! Но, по какой-то причуде, бочка выплевывает каяк, он скатывается на следующую плиту и наконец-то «встаёт». Пара гребков, и Вова на берегу. Это происшествие ещё раз убеждает некоторые горячие головы, что без грамотной страховки, с малоопытным экипажем, на гружёных катах в порог лучше не соваться. У нас ещё много чего предстоит впереди. Дай, бог, и на Колвицу занесёт. Поэтому все на разгрузку! Решено проводить под берегом, подвести поближе к первому сливу, обнести, вещи перетащить до конца порога, а на пустом судне проплыть оставшийся участок.

Кстати, и вторая часть порога не такая уж простая. Если после «плит» туда плохо зайти, то придётся сильно попотеть, чтобы не налететь на многочисленные камни, навал на которые может окончиться переворотом. Мы это испытали на себе: нас накренило так, что наблюдавшие на берегу затаили дыханье, правда, мы сидели втроём и уж сильно коряво вошли на струю.

Всем пришлось потрудиться, побегать. Тропа там – козья. Перед тем как уйти, был ещё один номер «на бис». Накаяки не был бы настоящим каякером, если бы не рискнул вторично. Теперь он решает взять немного левее, прочь от неглубоких плит правого берега. Нам демонстрируется класс. Девчонки это видели живьём, слабонервные посмотрят видео.

Хорошо, что Константин нас правильно настроил, сказав, что расслабляться рано. До следующего порога «Чёрный» ещё надо дойти. Проскакать по многочисленным полноводным и не очень шиверам, прижимам и перекатам. И точно, он оказался прав. Мы все хорошо угреблись, пока увидели описанный у Кувалина ориентир – двухметровый валун по левому берегу. Почти сразу за ним порог и Колвицкий водопад. А справа - поляна. И дорога. Здесь нам сходить с маршрута.

В лоциях порогу «Чёрному» присвоена более высокая категория, чем «Белому», но визуально так не показалось. Правда, не исключаю, что мы своим не очень опытным взглядом могли что-то не заметить, не просчитать. За порогом река расходится, и правое более широкое русло мелкой рябью переходит в водопад. Он не очень высокий, но совершенно безумный, рушится вниз бурлящими пенными каскадами.

У водопада сидел дяденька, похожий на профессора Мориарти, который только что избавился от мистера Шерлока Холмса. Я попыталась завести с ним светскую беседу, но пришлось так орать, что это мало походило на разговор леди и джентльмена. Поэтому, с некоторой опаской, пару раз оглянувшись, не преследует ли он меня, я заторопилась по натоптанной тропе к нашему лагерю.

В лагере царила привычная вечерняя суета. Как быстро она стала «привычной»! С одной стороны, кажется, мы уже вечность все вместе коптимся у костра, уже заучили все шутки и байки друг про друга, а с другой стороны, вроде бы только вчера все началось, и вот уже – «расставаться пора». «Крылья палаток» пока ещё не сложены, но катамараны уже вытащены на берег. Наварили каши с тушёнкой, разлили водочку. Как не выпить за нынешний день?! Мы все молодцы, смельчаки и герои! Хотелось отметить каждого, поднять тост за каждый порог, за каждое прохождение, за каждую пойманную рыбу, в конце концов, за каждый прожитый с вами день! Но усталость взяла своё. Самые уставшие разбрелись по палаткам, пытаясь заснуть под шум неугомонной реки. Антон для избранных ценителей давал заключительный концерт бардовской песни⁶, возлежа в партере.

Завтра последний рывок. Рассажу всех в поезд и буду отсыпаться до Москвы. А там - домик, баня, бормочет Ильич, кошки, Игашка⁷... Убаюканная этими сладостями, засыпаю.

29 июля, пятница
Возвращение в цивилизацию, ресторан, баня, поезд

Коротенько.

Поутру уложились, переоделись в «цивильное», сожгли на костре воспоминания о прошлом. Дырявые башмаки, разбитую каску, свидетельницу Ледового побоища, заслуженную – всю в шрамах; старую майку, одинокий шлёпанец (его собрат плавает в Пане), что-то ещё. Разрядили в воздух фальшфейер, не нашедшийся вчера. Погрузились в автобус.

Лица у всех задумчивые, серьёзные. Мы потихоньку превращаемся в начальников, учителей, врачей, школяров, диспетчеров. Переодеваемся в костюмы и униформу, уже шляпу с пером не наденешь - не поймут. Выехав из леса, увидели нашу Колвицу, присмиревшую после водопада. Теперь она, широкая и полноводная, стремилась к морю. Вскоре мир за окном распахнулся. Белёсое Белое море, на теле которого родинками раскинулись острова, во всей своей необъятности предстало перед нами. Ещё одна фотография на память. Примерно через час проехав сквозь одноэтажные пригороды с огородами и сараями, въехали в Кандалакшу. Дома стали повыше, вывесок и рекламных щитов побольше. От их разнокалиберности рябило в глазах.

Самое достопримечательное в этом городе - само название. Канда-лакша. Это слово так и хочется перекатывать во рту, как леденец, вслушиваться в его шелест. Вспоминать, как волны прибоя трутся о берег, как ветер гуляет по кронам, как шуршит перекат на далёкой, уже далёкой реке.

Потом был очень вкусный и разнообразный шашлык, потом «так себе» баня, зато с бассейнами и видом на залив. Потом утомительно долго ждали поезд и в конце концов, дождались.

Так закончилось это путешествие. До новых встреч, товарищи и друзья, спутники и соратники, сотрапезники и собутыльники, чада и домочадцы, братья и почти что сестры! Счастливого вам пути!

Ещё, я думаю, свидимся!

Ольга ПБ

Приложение
Адреса и явки

Пирогов Игорь (немного дешевле, чем Колвица-тур): (921) 270-72-32
Севертранс (транспортная компания):
e-mail: severstransmsk@mail.ru
Алексей (склад Севертранса в Кандалакше): (911) 304-81-01
Баня: ул. Речная, 3.
Виктор (заброска, выброска, посёлок Варзуга): (911) 342-82-67

Комментарии К. Даниленко

1. Для появления более цветистых ассоциаций рекомендуется рассмотреть написание "потрясушки" (назад)
2. С тех пор о каком-либо количественном показателе (число детей, зарплата, площадь квартиры, длина, объем или вес) ни заходила речь, кто-нибудь обязательно замечал: "А у Ромки все равно в полтора раза больше". (назад)
3. А дело было так. Стоя на огромном камне в нескольких метрах от берега, Ромка в очередной раз зацепляет сёмгу, но, когда остаётся несколько метров, она подло обрывает леску и уходит. Ну, ушла и ушла, не она первая, не она последняя. Поминая недобрым словом китайских бракоделов, Ромка навешивает другую блесну и продолжает рыбалку.
   Проходит, наверное, полчаса, как вдруг Ромка случайно замечает с той стороны камня, что обращена к берегу… свою блесну-беглянку! Пытаясь вынуть её, он примечает и слона - саму сёмгу. То ли она была ранена, то ли решила отсидеться под камнем, то ли просто пыталась чисто психологически разобраться в себе - как это крепко схваченная небольшая рыбка так мощно меня куда-то потащила?! Одним словом, у рыбы не получается уйти на глубину, у Ромки - вытащить её на камень. Помог Антон, подведший сачок прямо под нос сёмге, после чего Ромка дал ей пинка, и она послушно юркнула в сети. (назад)
4. По этому поводу вспоминается старый анекдот. Спрашивают человека, который недавно женился: "Ну как тебе семейная жизнь?". "Ой, хорошо! Представляешь, раньше я приходил в свою холодную, пустую, одинокую берлогу, а теперь меня встречает красавица-жена, подаёт тёплые тапочки, угощает вкусным ужином, вьётся вокруг и всё говорит, говорит, говорит, говорит... Дура!". (назад)
5. Я точно помню, что сказал просто и коротко: "остопи". (назад)
6. Ну почему же только бардовской. Началось все с казачьей "Не для меня...", которую наш Антон Розенбаум-Штоколов-Киркоров пел по поводу и без повода. А продолжилось песнями из кино-, теле- и мульт-фильмов, и завершилось русскими романсами. Теми, что слезу давят. (назад)
7. Пёс породы «типа алабай». Самородок. Возник на их дворе одним туманным осенним утром. Это было в год похода на Хадату, поэтому и получил имя в честь ледника Иган. Щенок попал под машину и получил страшный перелом таза, но стараниями всей дружной семьи был в буквальном смысле поставлен на ноги... (назад)