Мы шли параллельно с несколькими группами, одна из которых, руководимая С. Вяжлинским, оставила целых два отчета: авторства Д. Глушкова и А. Мельниковой. Кстати, прочтите рассказ Аллочки Мельниковой - он того стоит!
Так вот, после киля чудом спасшийся Кирилл Ратников выбирается на берег. Положение ужасное. Вокруг снег, лодка ушла, одиноко, холодно и мокро. Вдруг из кустов появляется Дима Яковлев, достает из кенгурятника средство первой неотложной помощи, наливает и подает ему:
Дима - Мужик, пей!
Кирилл - Бы-бы-бы... Ды-ды-ды...
Дима - Мужик, не говори ничего, ты пей!
Кирилл (выпивая) - Я кильнулся... Лодка ушла...
Дима (наливая) - Я видел. Пей еще.
Кирилл (выпивая) - Где наши?
Дима (наливая) - Мужик, пей еще. У тебя шок, ты просто пей и ничего не говори.
Потом Дима отогрел Кирилла у костра, "накормил жвачкой" (цитата из их отчета) и пошел спасать остальных, а там было кого спасать!

Если вас будут уверять, что перевернутую груженую байдарку на струе в одиночку нельзя вернуть в исходное положение, смело плюйте лгуну в глаза и, дождавшись, когда он их протрет, дайте координаты любого из тех, кто был в походе на Льнянке. Они подтвердят под присягой, что именно этот подвиг совершил вице-адмирал ТНБ А. Н. Галицков.
Вася сумел развить по сильно пересеченной местности с полуметровым снегом такую скорость, что догнал ушедшую "Авоську" на стремнине, причем то же самое, но уже по воде, сделала "Выхухоль", и только виртуозное мастерство Димы Куликова и геркулесова сила Антона позволили им прибить лодку к берегу и при этом не пойти самосплавом вслед за спасаемым судном.
Кстати, это был не единственный подвиг того похода. Адмирал, Дима Яковлев, Антон и я покрыли 22 (двадцать два) километра с полной выкладкой за 4 (четыре) часа. А вам слабо?

Мокрые, замерзшие, усталые и нанервничавшиеся, но все-таки довольные, мы нашли неплохое (хотя бы потому, что без снега) место на левом берегу. Напротив лагеря две трети реки занимало упавшее с противоположного берега дерево со стремниной прямо под него. Это замечательное классическое препятствие упомянуто также в отчете Глушкова. Итак, мы сушимся, стряпаем, суетимся, и вдруг из-за поворота величественно появляется байдарка еще одной попутной группы. Цитирую Д. Глушкова: "Ни у кого из нас не было сомнений, что они кильнутся...". Дальнейшие события с этой и последующей байдаркой той же самой группы описываются таким обменом репликами (см. фото):

- Они идут в точности под дерево. - Лягут, пять против одного! - Чего кричишь? Ставь хоть сто против одного, никто спорить не будет. Ежу понятно, что лягут. - Засуетились... - Раньше надо было думать. - Сколько им секунд осталось? Пять, четыре... - Бинокль бы... - Три... - И без бинокля все видно. - Два... - Как в театре, ей-богу. - Один... - Жалко, видеокамеры нет. - Ну, все, все... - Есть! - Аплодировать будем? - Где-то я это уже видел... - А вон еще одна! - О, нашего полку прибыло! - Заседание продолжается! - Лед тронулся! - Типун тебе! Нам еще льда не хватало! - Ты куда? - А чего смотреть-то? Все заранее ясно. - Пять, четыре... - Да, чайник бессмертен. - Интересно, зачем он гребет? Он что, надеется выгрести? - А вон спасатели бегут! - Давайте, ребята. Мы на сегодня отспасались. - Есть!

Представьте себе: лес. То, что не залито водой, завалено снегом. С реки раздавался топор дровосека. На берегу - брошенные на произвол судьбы матросы: Галочка, Дима Яковлев и я. Утопая в снегу по колено, нашли пенек и развели костер. И поскольку у нас с собой было, мы дружно поняли: пусть холодно, пусть капитаны затерялись в дебрях, из которых еле слышно стучит куликовский топор, пусть вокруг болото, но до чего же, черт возьми, хорошо жить! Ложка дегтя: в глубине души шевелится подлая мыслишка, что хорошо жить еще лучше.

Любопытен диалог, предварявший киль "Флагмана". Ни слова мата. Итак, почти стенограмма:
Дима - Адмирал!
Адмирал - Да, Дима!
Дима - Я пролез, а ты?
Адмирал - Я нет еще.
Дима - А сможешь?
Адмирал - Вряд ли...
(Киль)